Преодолела ли Армения политический кризис, сможет ли премьер-министр Никол Пашинян вывести страну на путь развития и какую роль играет Нагорный Карабах в вопросе сохранения власти в Ереване? Об этих и других вопросах корреспондент EADaily побеседовал с российским политологом, директором института ЕАЭС Владимиром Лепехиным в кулуарах прошедшей сегодня, 25 марта, в армянской столице конференции «Духовные ценности и современное государство».

— В преддверии парламентских выборов в Армении, которые прошли 9 декабря, Вы говорили, что республика пока ещё не вышла из политического кризиса, который настал после «бархатной революции». Какова, на Ваш взгляд, ситуация сегодня?

— Сегодня слово «кризис» неправильно употреблять. В ходе «бархатной революции» я в чём-то поддерживал этот процесс, о чём-то предупреждал, что не всё так просто, что есть зарубежные аналоги с отрицательным опытом и очень хотелось, чтобы Армения этого избежала. Я неоднократно критиковал руководство (бывшего президента Армении. — здесь и далее EADaily) Сержа Саргсяна, и мой главный призыв к бывшей власти заключался в том, что Армения должна встать на путь экономической модернизации. Так как, если не будет экономической модернизации, настанет кризис. К сожалению, программы экономических реформ при Саргсяне так подготовлено и не было, ситуация в экономике ухудшалась. И когда после вступления Армении в ЕАЭС начали поступать первые позитивные сигналы, тем не менее уже было поздно — кризисные явления привели к тому, что народ сам решил судьбу прежней власти.

Другое дело, что всегда в таких случаях присутствуют иные силы, которые преследуют свои интересы, и ни для кого не секрет, что подобные силы участвовали во всех революциях последних лет. Поэтому было очень важно, как сориентируется новая власть в этой ситуации и сможет ли выработать политику в национальных интересах Армении.

Это не кризис, скорее, продолжается процесс самоопределения, что во многом связано с кадровыми перестановками, который неизбежно ведёт к переделу собственности, а это, в свою очередь, приводит к торможению необходимых процессов — выработка экономических программ и начало реального развития. Поэтому сейчас ключевой задачей армянского руководства является форсированная выработка стратегии развития, которая соответствовала бы определенным критериям. А без развития, точно так же, как при Саргсяне, будут назревать негативные моменты, потому что степень ожиданий людей очень высока.

Все постсоветские страны испытывают схожие проблемы, потому что везде элиты одного и того же типа, везде есть давление из разных центров силы, которые навязывают свои стереотипы и стандарты, и очень сложно новым элитам от этого освободиться и выработать свою национальную политику.

— После «революции» в Армении случился слом подобной элиты?

— Новая элита, безусловно, отличается, так как в первую очередь — это новое поколение, а во-вторых, как более молодое поколение оно более ориентировано на западные ценности. За последнее десятилетие в условиях гибридной войны очень сильным было влияние Запада на культуру, образование, мировоззрение нового поколения. И оно меньше связано со стереотипами советского и постсоветского периода.

В этом есть свои плюсы и минусы. Плюс в том, что от многих советских методов правления — административного метода управления экономикой — нужно отказываться, и не секрет, что при Саргсяне в Армении многие вещи решались административным путем, он превалировал в тех сферах деятельности, где должны работать рыночные механизмы. С другой стороны, подчас очень слепо воспринимаются некоторые западные рекомендации, которые, может быть, хороши где-то в Дании или Голландии, но в наших, евразийских цивилизационных условиях они не работают — здесь другие традиции, история. Но самое главное, что есть предпосылка к формированию новой, самостоятельной, суверенной стратегической линии. Пока эта предпосылка существует, её нужно реализовать.

— Видите ли Вы в Армении сегодня сильную оппозицию, которая могла бы помешать новой власти? Например, экс-президент Роберт Кочарян, который сейчас находится под арестом, но рядом с которым есть команда единомышленников, или бывшая правящая Республиканская партия во главе с тем же Саргсяном?

— Республиканская партия не сможет вернуться на арену большой политики, хотя её отдельные представители смогут себя реализовать в будущем. Конечно, существует возможность усиления различных трендов — как националистического, так и реваншистского, но это будет связано с тем, как будет в целом решаться карабахский вопрос. Если нынешнее руководство Армении пойдет на уступки или примет условия и начнет исполнять условия Минской группы ОБСЕ и, в частности, то, что советуют на Западе, то, на мой взгляд, карабахский кризис неизбежен. И если руководство Армении совершит ошибку в этом направлении, то реваншистские силы с карабахского направления усилятся и получат возможность для критики нынешней власти.

Пашинян должен занимать корректную, но достаточно жесткую позицию по Карабаху. Я всегда считал, что никакая Минская группа эту проблему не решит, каждая страна-сопредседатель преследует свои интересы — политические, дипломатические, личные интересы, но только не армянские.

— А как же Россия?

— Это относится и к российским дипломатам, которые могут излагать некую точку зрения, которая звучит в унисон другим членам Минской группы, но это не означает, что она соответствует интересам России и интересам Армении. Просто такова геополитическая ситуация, в которой каждый играет в силу каких-то геополитических вопросов. Но руководство Армении должно учитывать интересы своей страны и глобальные тренды на укрепление суверенитета и будущего развития. Поэтому лучший способ управлять переговорным процессом для Армении — это требование, чтобы в переговорах участвовал Степанакерт (столица непризнанной Нагорно-Карабахской Республики). Это поможет охладить пыл самых разных международных чиновников, которые думают, что сейчас они Армению «нагнут» по этому вопросу, начнется какой-то процесс. Но в нынешней ситуации это не может быть здоровым процессом, так как для Армении это будет вынужденным решением. А это прямая дорога в тупик.

— Никол Пашинян неоднократно заявлял о необходимости возвращения Степанакерта за стол переговоров, при этом подчеркивая, что это не означает изменение формата переговоров. Азербайджан, однако, дал понять, что это неприемлемо для него. Баку ранее приветствовал заявление Минской группы, где говорится о территориальных уступках, но Ереван неоднократно заявляет, что таковых не будет. Получается, война неизбежна?

— Нужно быть корректным, но жёстким по существу. Не нужно говорить, что мы не готовы на уступки и тем самым закрывать возможность говорить с (президентом Азербайджана Ильхамом) Алиевым. По форме нужно увести этот разговор в другую сторону, а именно — говорить, что вопрос не может быть обсужден без Карабаха, а дальше посмотрим. Нужно выйти на новую точку в переговорах, с учетом того, что нельзя решать судьбу народа без его участия. Руководство Карабаха должно участвовать.

— Изначально, когда Пашинян пришел к власти, Москва с опаской присматривалась к новому руководству Армении. Какова ситуация сегодня?

— Важно понимать, что нет такого понятия, как позиция Москвы. Есть, например, какие-то позиции, которые излагает МИД России и представители других ведомств, которые могут в нюансах отличаться. Поэтому позиция Москвы — понятие достаточно размытое, с очень большим авансом по отношению к любым новым руководителям. Россия всегда поддерживает любые легитимные правительства, и в данном случае в легитимности новых армянских властей никто не сомневается. Все находится в руках армянского руководства, потому что Россия вообще ни в чем не меняла своей позиции в отношении Армении. Понятно, что бывают какие-то решения, которые могут не устраивать отдельные (российские) ведомства, но так было и при Саргсяне и точно так же происходит при Пашиняне. Так было, например, когда Саргсян подписал соглашение с Евросоюзом об ассоциации (Соглашение о всеобъемлющем и расширенном партнерстве Армения — ЕС). Сейчас какой-то переходный период, и все зависит от власти Армении, как они построят свою политику.

— Но ведь в двусторонних отношениях есть проблемы, своя «ложка дегтя».

— Есть. Например, вопрос по российской базе в Гюмри. До сих пор нет гарантий, что существует твёрдая позиция армянского руководства по сотрудничеству в военной сфере с Россией. База нужна Армении больше, чем России, помимо прочего, учитывая её присутствие сейчас в Сирии. Но тут нет однозначной позиции армянского руководства, хотя со стороны местных маргиналов постоянно высказывается требование эту базу убрать, что остается без последствий для них.

Есть также проблема, связанная с ОДКБ. Возможно, какие-то шаги Армении были ошибочны в отношении самой процедуры в этой организации. Но, с другой стороны, это не только от Армении зависело, тут и Белоруссия сыграла свою не совсем положительную роль.

Ну и, конечно, вопросы экономического развития, потому что когда происходит смена власти и встаёт вопрос передела собственности, то сразу возникает вопрос о армяно-российских проектах, о российских инвестициях, долгосрочных инвестпроектах России в инфраструктуру Армении и т. д. Но это всё не смертельно, а рабочие вопросы, которые нужно обсуждать.

Беседовала Лия Ходжоян