Глава Совета муфтиев России (СМР) Равиль Гайнутдин накануне Ураза-байрама дал большое интервью казанской интернет-газете «Бизнес-Онлайн» («БО»). Значительную часть разговора глава СМР посвятил своему опыту строительства Соборной мечети Москвы и собственному видению межрелигиозных и межнациональных проблем.
Давая интервью казанскому изданию (которое последовательно выступает с позиций «мягкого татарского национализма» и культивирует на своих форумах антироссийские настроения), Гайнутдин говорит как ведущий консалтинговый специалист по строительству «супермечети» на 10−15 тыс. человек, которую планируется построить в центре Казани. Следует отметить, что под «супермечеть», в которой так заинтересована татарская этнократия, пока не выкопали ни одного квадратного сантиметра котлована. Не выделено место, не проведены общественные слушания. А запущенная Казанским кремлем «общенародная петиция» за строительство «супермечети» терпит крах.
Петицию опубликовали в октябре 2018 года. За более чем полгода «народное обращение» поддержали менее 2 тыс. человек, хотя татар в России проживает более 5,3 млн.
«Конечно, нужна большая Соборная мечеть, которой пока в Казани нет, а ведь этот город — столица всех татар (которых в Татарстане живет только около 2 млн. — EADaily). Но эта мечеть не должна быть где-то в районе или на окраине города. Надо поставить ее в центре Казани, чтобы все приезжающие в столицу Татарстана видели, что республика создана на основе Казанского ханства, а до этого — Великой Булгарии. Надо найти подходящее для этого место. Например, у нас есть Казанка. Может, стоило бы на берегу этой реки построить великолепную мечеть, чтобы даже из-за крепостных стен Казанского кремля любоваться ее красотами», — сказал Гайнутдин в интервью «БО».
Изумляет, как глава СМР по-хозяйски распоряжается, где в «столице всех татар» будет стоять Соборная мечеть. Но в качестве кого Гайнутдин может приехать в Татарстан? Как рядовой татарский мусульманин — и не более! Он может прийти помолиться в мечеть «Кул Шариф», но проповедь он там может прочесть только с позволения муфтия республики Камиля Самигуллина, к которому у Гайнутдина в последние годы прослеживается плохо скрываемая неприязнь.
Кстати, в интервью «БО» Гайнутдин пробует доказать свое право на духовную власть в Татарстане «по-американски» — по праву рождения в республике:
Как говорил в таком случае чеченский артист Махмуд Эсамбаев, «если человек родился в гараже, он кто, машина что ли?», но это так, к слову… От религиозных вопросов Гайнутдин в разговоре с «БО» переключился на национальные — корреспонденты в который раз подняли тему татарского языка, обучение которому только год назад в республике сделали добровольным.
По конституции республики источником власти является многонациональный народ Татарстана. Руководит Татарстаном президент. Если президентом и народом Татарстана (в одном лице) считает себя один человек — шейх Равиль Гайнутдин, — то это уже медицинский случай. К слову, о титуле шейха, которым себя украшает глава Совета муфтиев.
Далее национальный кадр Гайнутдин называет себя «русским мусульманином». Он цитирует крымско-татарского просветителя конца XIX — начала XX века Исмаила Гаспринского:
Правильно, Равиль Исмагилович. А еще Исмаил Гаспринский говорил:
Выпускаемые под редакцией СМР книги по исламу слишком уж часто попадают в антиэкстремистские реестры МВД и ФСБ. А медресе, где ранее «проявила себя» часть функционеров СМР, могут войти в российские справочники по антитеррору. Взять хотя бы ныне ликвидированное медресе «Аль-Фуркан» в Бугуруслане Оренбургской области. Создал «Аль-Фуркан» член президиума Совета муфтиев России Исмагил Шангареев. В учебную программу входило изучение запрещенной в России «Книги единобожия» — работы основателя ваххабизма Мухаммеда ибн Абд аль-Ваххаба. Несколько учеников этого медресе потом ушли к Шамилю Басаеву. А ректор «Аль-Фуркана» Исмагил Шангареев в 2006 году выехал в Эмираты и в Россию больше ни ногой.
За год до этого в Астраханской области на незаконном хранении оружия и наркотиков попался родной брат Шангареева Мансур, мухтасиб (руководитель городской районной мусульманской общины) Икрянинского района области от СМР. В его доме сотрудники ФСБ нашли гранату Ф-1, четыре пневматических винтовки, пять газовых пистолетов и более 20 граммов марихуаны. Также Мансур Шангареев хранил у себя ваххабитскую литературу, видеокассету с записью нападения боевиков на колонну федеральных войск в Чечне и кучу подобного «познавательного» хлама.
До сих пор не может отмыться от позора медресе в поселке Учкекен в Карачаево-Черкесии. Бывший ученик этого медресе Али Евтеев с 2008 по 2010 год был главой муфтията Северной Осетии, входящего в СМР. Карьеру муфтию Евтееву испортило интервью, которое он дал журналистке Яне Амелиной. Евтеев рассказал, что медресе, где он учился в 1990 годах, было ваххабитским. Практикумы по исламу студенты проходили в Чечне, в «учебках» у Басаева и Хаттаба. Своими учителями экс-муфтий называл главарей северокавказских ваххабитов — Анзора Астемирова и Мусу Мукожева.
Глава Совета муфтиев в начале 1990-х годов оказал влияние и на дагестанского «братка» Надиршаха Хачилаева — впоследствии главаря ваххабитов Дагестана, в чьем особняке в Махачкале ваххабиты в начале нулевых организовали свою мечеть…
Поневоле подумаешь: своих последователей глава СМР отбирает по принципу противоестественного отбора. Так что, когда Гайнутдин с пафосом исламского просветителя цитирует Исмаила Гаспринского, это выглядит циничной издевкой над идеями исламского просвещения в России. Равно как и другая фраза Гайнутдина в интервью «БО»:
Здесь уже цинизм переходит в бесстыдство.
То, что умма (мусульманская община) России, в отличие от Турции или Казахстана, сейчас разделена на независимые муфтияты, — результат действий самого Гайнутдина. Глава СМР, как и многие другие российские муфтии, — ученик Талгата Таджутдина, «патриарха» российского ислама. К своему учителю Гайнутдин сначала втирался в доверие, потом даже породнился с ним. Убедившись, что первый этап прошел нормально, Гайнутдин принялся интриговать против своего учителя и покровителя, а в 1996 году предал его. Создание Совета муфтиев России запустило центробежные тенденции по расколу уммы России.
К 2018−2019 годам этот раскол прошел по «телу» самого Совета муфтиев. Некогда обвинявший Таджутдина в авторитаризме и любви к рукоприкладству Гайнутдин по части авторитаризма и нетерпимости к чужому мнению теперь сам кому угодно даст сто очков вперед. Против власти главы СМР восстают приходы СМР в Башкирии, Пензенской области… Даже сопредседатель СМР Нафигулла Аширов, хранивший до сей поры лояльность главе СМР, устал от непомерного властолюбия Гайнутдина. Если Гайнутдин когда-то от Таджутдина просто ушел, то от Гайнутдина теперь имамы и муфтии бегут.
В редакции «Бизнес-Онлайн», вероятно, неплохо знают об этих особенностях Гайнутдина. Такого шила в «татарском мешке» не утаишь. Но зачем же тогда опекаемый Казанским кремлем ресурс общался на животрепещущие темы Татарстана с человеком, который в республике — рядовой татарин? Есть мнение, что вот зачем. Проект с «супермечетью» в Казани не находит поддержки у населения. Хорошие транспортные магистрали куда нужнее огромной мечети — да еще в центре Казани, где ее просто негде воткнуть… Но власти в этом проекте слишком уж заинтересованы, чтобы от него отказываться. А Гайнутдин мог что-то пообещать Казанскому кремлю с «супермечетью». Если не финансовую поддержку, то политическую. Ведь на попытки реванша татарских националистов, пусть и через такое, на первый взгляд, «богоугодное дело», как строительство Соборной мечети, в Москве вряд ли все посмотрят с одобрением.
Строить «супермечеть» от имени Казанского кремля после случая в Екатеринбурге властям республики невыгодно. Вся протестная публика России может возмутиться тем, как старую Казань калечат татарские националисты-единороссы «в одном флаконе» (многие высшие чиновники республики — видные функционеры «ЕР». — EADaily ). А вот, если за «супермечеть» будет агитировать Равиль Гайнутдин, — это уже другой коленкор. В данном случае за «супермечеть» будут в России все, кто, проще говоря, против Путина.
Почему? Поясняем. В 1990-х Гайнутдин де-факто поддерживал чеченских сепаратистов — требовал у Москвы признать суверенитет Чечни и протестовал против начала второй чеченской кампании. Так что для либералов Гайнутдин как бы свой. Во-первых, потому что он поднял бунт против «совкового» Таджутдина. Во-вторых, в самые сложные для режима Бориса Ельцина периоды (октябрь 1993 года, выборы Госдумы и президента, сорвавшийся импичмент Ельцина) СМР подставлял Ельцину надежное плечо. Третья причина — частые жалобы Гайнутдина на ФСБ, Русскую православную церковь… А это сладчайщий бальзам на «раны» потенциальных боевиков «русского майдана». Так что «воткнуть» в центр Казани огромную мечеть под прикрытием «интересов мусульман» для Гайнутдина — задача приятная во всех отношениях.
В выигрыше же окажется, как обычно, татарстанская власть. Этнократы из Казанского кремля с помощью Гайнутдина могут взять реванш не только по «супермечети», но по татарской языковой обязаловке в школах… А там, глядишь, «на волне благочестия» дойдет до разговоров об особом статусе Татарстана. Этот пункт куда важнее для этнократов, чем «супермечеть».
Муса Ибрагимбеков, специально для EADaily