Экипаж самолета SSJ100, который загорелся в воскресенье в Шереметьево, при заходе на посадку не предполагал критической ситуации, которая могла бы привести к катастрофе. Это следует из расшифровки переговоров пилота с диспетчерами аэропорта, которую публикует РЕН ТВ.

Экипаж сообщил о возвращении примерно через 10 минут после вылета, при этом на землю поступил сигнал Pan-Pan (от французского «panne» — поломка), означающий что воздушное судно и пассажиры подвержены конкретной угрозе, но нет угрозы жизни и самому самолету, а немедленная помощь не требуется.

Последней фразой диспетчера было: «аварийные службы на полосу». После первой неудачной попытки зайти на посадку, самолет пошел на второй круг и совершил её, но произошел «отскок», после чего лайнер загорелся.

Пилот, командир Airbus А320 Андрей Литвинов считает, что фразу «самолет горит в молнии» можно интерпретировать как «в самолет попала молния». Об этом он рассказал РБК.

Свои сомнения по поводу расшифровки «Комсомольской правде» высказал и эксперт по авиационной безопасности Александр Романов, который сам отлетал более двадцати лет первым пилотом на разных самолетах, в том числе и работая в зарубежных авиакомпаниях.

EADaily напоминает, что в аэропорту Шереметьево 5 мая совершил аварийную посадку и загорелся самолёт Sukhoi Superjet 100 авиакомпании «Аэрофлот», выполнявший рейс Москва — Мурманск. На его борту находились 73 пассажира и пять членов экипажа. В результате возникшего пожара погиб 41 человек. По факту происшествия возбуждено уголовное дело по статье 263 УК РФ «Нарушение правил безопасности движения и эксплуатации воздушного транспорта, повлекшее по неосторожности смерть двух и более лиц».