Насколько далеко могут зайти протесты в Тбилиси? Что возобладает в отношениях Грузии с Россией — экономика или политика? На эти и другие вопросы EADaily ответил грузинский эксперт, ассоциированный профессор Международного черноморского университета (Тбилиси) Георгий Мчедлишвили.

— Сейчас многих волнуют события, происходящие в Тбилиси. Насколько серьезно происходящее? Может ли произойти смена власти? Насколько далеко эти процессы могут зайти?

— Налицо серьезнейшая ошибка со стороны нашего парламента (размещение российского депутата Сергея Гаврилова в кресле спикера парламента Грузии. — EADaily). Даже если это просто, так сказать, огрех, просто технический недосмотр некоторых людей, то все равно это очень серьезно. Столь высокий государственный представитель страны, которую Грузия считает, и небезосновательно, вражеской страной, заседает в парламенте, причем по вопросам православия и еще будучи коммунистом… Понятно, что последний факт — просто отягчающее обстоятельство. Главное — сам факт того, что в парламенте Грузии при отсутствии дипломатических отношений между государствами заседал российский депутат. Тем более депутат, который известен своими, на мой взгляд, сепаратистскими настроениями по отношению к территориальной целостности Грузии. Это — абсолютный нонсенс.

Еще один фактор — разгон демонстрации. Тут, к сожалению, есть один весьма негативный фактор. Видеокадры показывают, что некоторые депутаты прежней партии власти — «Единого национального движения» — пытались спровоцировать беспорядки и захват парламента. Правда, они сами объяснили желание прорваться на территорию парламента тем, что хотели задать вопрос тогдашнему председателю Ираклию Кобахидзе и всем, кто отвечал за приглашение Гаврилова. Так или иначе, была попытка прорыва во внутренний двор здания, полиция была вынуждена применить слезоточивый газ и резиновые пули. Судя по количеству людей, получивших ранения этими пулями, а два молодых человека при этом потеряли по глазу, и по тому, что некоторые стояли довольно далеко от места событий, реакция полиции могла быть непропорциональной.

Среди пострадавших — немало полицейских, следовательно назвать акцию 20 июня мирной было бы преувеличением.

Главная причина не совсем мирного характера первого вечера акции в том, что «Единое национальное движение» пыталось капитализировать и выжать политические очки из этого кризиса. Представители партии власти в 2004—2012 годах не испытывали никакого нравственного дискомфорта, когда устанавливали памятник Георгию Победоносцу на центральной площади Свободы. Автор скульптуры — Зураб Церетели, который является грузином, тем не менее был председателем Союза архитекторов России и апологетом Владимира Путина в 2005—2006 годах. Да, пусть это было до 2008 года, но отношения между Грузией и Россией были уже далеко не блестящими. А в 2009 и 2011 годах правительство Грузии заключало соглашения с РАО «ЕЭС России», передавая им важные энергетические активы непосредственно после войны. Есть ли у этих людей моральное право так остро критиковать власть?

— Как это все может сказаться на отношениях с Россией? Россия — один из ведущих торговых партнеров для Грузии, основной рынок для грузинской сельхозпродукции и вина… Ожидаете ли Вы каких-то ответных шагов с российской стороны?

— Сегодня в общем турпотоке туристы из РФ занимают около 20−25%, это самый большой поток туристов, но не единственный. Если посмотреть на экспорт… Экспорт вина и некоторой сельхозпродукции в РФ большой, но он опять же 10−20%. Это скажется, конечно, на экономике Грузии в первые два года, но я не думаю, что это потопит экономику Грузии и очень серьезно потянет ее назад. Возможно, составит 2−3% ВВП.

Реакция России частично понятна. Все-таки депутата Думы выдворили из парламента и вынудили уехать из страны. Другое дело, отправка Гаврилова в Тбилиси на заседание в здании парламента само по себе было провокационным. Но, конечно, и отмена рейсов в Грузию, и «обнаружение» ухудшения качества грузинского вина — это по сути возвращение в режим 2006−2012 годов, когда Россия наказывала Грузию за ее внешнеполитический выбор и за попытку модернизироваться. С 2012-го политика России стала иной, ставка была сделана на попытку сделать Грузию более зависимой от России экономически, на развитие культурных и образовательно-научных связей, попросту говоря — «мягкую силу».

Параллельно шла информационная политика, пытающаяся дискредитировать Запад и европейские ценности. И 20 июня показало, что эта политика имеет серьезные ограничения — Грузия не будет сотрудничать с Россией за счет своей государственности. Тбилиси готов пожертвовать экономическими дивидендами от торговли с Россией, но вот принципами государственности и европейского вектора развития — нет.

— В любом случае развитие торгово-экономических отношений с РФ, приток российских туристов связывает экономики двух стран. При этом политически обе страны занимают диаметрально разные позиции. Нет ли опасности, что рано или поздно экономика и политика вступят в противоречие и тогда придется властям Грузии делать выбор — или снижать уровень экономического взаимодействия, или идти на какие-то уступки в политических вопросах?

— Я думаю, экономика и политика, идущие в разных направлениях, могут сосуществовать какое-то время. Были примеры этому. Допустим, когда начиналась Вторая мировая война, какое-то время экономические связи поддерживались между странами. Во время холодной войны такое же было. Даже в годы серьезного идеологического противостояния, допустим вокруг кубинского кризиса, все равно шла торговля между Западной и Восточной Европой. В 70-х годах, когда пошло снижение напряженности, при этом была холодная война и были два различных лагеря, отношения развивались и советский природный газ и нефть текли в Европу. То есть какое-то время, опять же, если на это будет политическая воля или какой-то элемент мудрости и отсутствие популистских заявлений, возможно.

— Но между ними были дипотношения, в отличие от России и Грузии сейчас.

— Ясно, что это по вполне понятным причинам, из-за агрессии РФ по отношению к Грузии, но все-таки через какое-то время, я верю, РФ может стать другой страной.

Я часто привожу пример Германии и Франции: сколько немцы и французы убивали друг друга — намного больше, чем во время российско-грузинской войны, которая с военной точки зрения была мелкомасштабной. Сколько немцы и французы перебили друг друга, а в 1950 году они стали создавать Евросоюз. Понятно, что между этим был Нюрнберг, понятно, что была победа одной стороны над другой, но я думаю, что в теперешнем мире, где здравый смысл может преобладать, и без таких катаклизмов можно получить качественно другие отношения. В перспективе, я не знаю, когда это будет. Вряд ли это будет в ближайшие годы, но понятно, что в конечном счете отношения будут нормальными.

Беседовал Айк Халатян